Boris Ravdin "Блокада в русской печати оккупированных территорий"

На начальном этапе информационного противостояния пропагандистские инстанции, как правило, предпочитают опираться на достоверные сведения о противнике, при этом не исключается свободная интерпретация документального материала, сочетание достоверных сведений с вымыслом, в основании которого лежат устойчивые или срочносформированные представления о возможностях, способностях, наклонностях противника, его культурном, моральном, физическом, военном, экономическом, финансово-кредитном облике и т.д. и т.п.
В дальнейшем, в целях дискредитации оппонента, активно используются или формируются слухи, выдаваемые за действительность; важную роль в искажении реальности играют фигуры умолчания, поэтическая гиперболизация...
В отсутствии нужного материала или в условиях исчерпанности жанра не исключены фальсификация, подделка,клевета, блеф и прочие «военные хитрости», в той или иной степени нуждающиеся (или не нуждающиеся) в правдоподобной оболочке.
На всех этапах информационных сражений представлены устойчивые темы, сугубо отрицательные герои -- активные участники разноообразных пропагандистских сюжетов.
В разных временных и пространственных точках противостояния пропагандистский коктейль может иметь свои вкусовые и цветовые особенности, но в любом случае, непременно учитывается аудитория, для которой предназначен материал, в расчет берутся и возможности информационного издания (объем, периодичность, цена, сфера и способы распространения, редакционный состав и т.д.)
Блокада Ленинграда, условия блокады, военно-стратегическая обстановка на Восточном фронте осенью 1941 -- летом 1942 г. позволили русской печати (управляемой германскими пропагандистскими инстанциями, но с учетом культурно-исторического наследия обладавшей и определенной свободой маневра в жанровом и информационном отношениях) на относительно коротком отрезке времени в концентрированным виде продемонстрировать весь спектр пропагандистских приемов, освоенных журналистикой за три с лишним века существования европейской периодической печати.
При этом следует учесть, что понятие «блокада» в отношении Ленинграда поднемецкой (как и немецкой?) печатью не использовалось, этой терминологии последовательно избегали, тем более, что полная блокада Ленинграда имела место только на суше; водные, а в условиях ХХ века и воздушные пути в той или иной степени осажденному городу оставались доступны. В коллаборационистской печати речь шла исключительно о «германском кольце», «железном кольце», «железном кольце германского окружения», «железном кольце вокруг Ленинграда», «замкнутом кольце», «стальном кольце», «стальном кольце германской армии», «смертельном кольце», «кольце окружения», «кольце германских войск», «кольце вокруг Ленинграда», «кольце, окружающем Ленинград», «кольце германской осады», «фронте осажденного Ленинграда» и т. д., оставляя военно-психологическое понятие «блокада» для сообщений «От Совинформбюро».